Нужно ли критиковать детское творчество?

Как следует относиться к детскому творчеству? Педагог, психолог и родитель ответят, что детей надо активно вовлекать в искусство – покупать карандаши и фломастеры, отводить в музыкальную школу и хлопать в ладоши, когда чадо декламирует первые стихи. Философы написали немало трактатов о значении эстетического воспитания для развития личности, начинающегося в самом раннем возрасте, о значении искусства для преобразования мира. Но можно ли критиковать детское творчество по-серьёзному, подходя к нему с точки зрения, скажем, Белинского? Представьте, как неистовому Виссариону приносят в “Отечественные записки” поэзию графа Карапузова, в которой он изложил радость от поедания конфет во время театрального представления. Товарищи, еле сдерживая хохот, выслушивают брань выдающегося русского критика и раскрывают, что графу давеча исполнилось восемь лет. Будь Белинский в хорошем настроении, то наверняка рассмеялся бы вместе с шутниками, а затем сочинил про них эпиграммы. Как несложно понять, история создания, публикации и критики литературного произведения, в котором выражается общественное бытие, имеет огромное значение для восприятия современниками и будущими поколениями. Не только воображаемый граф Карапузов, но и реальный Пушкин подверглись совершенно разному восприятию со стороны критики, о чём подробнее можно прочитать в статье М. Денисенко.

Выходит, критикам некогда заниматься проблемами детского творчества? А ведь в нём содержится всё, что есть у взрослых и заслуженных писателей. Воспроизводят ли дети действительность в творчестве? Даже острее и правдивее взрослых: они ещё не научились изящно врать и затушевывать неприглядные места многозначительными символами. Даже в самых фантастических детских образах роботов-рыцарей-мутантов, сражающихся с привидениями-пришельцами-чудовищами, видно противостояние добра и зла, которое неоткуда брать, кроме как из окружающего мира. Да и образы героев и злодеев будут формироваться реально существующей культурой. Вкладывают ли дети свои чувства и мысли в творчество? Поскольку они люди, они не могут этого не делать. Более того, именно в детском творчестве все чувства и мысли находятся на поверхности и опытному психологу не составит труда понять, о каких тревогах хочет рассказать ребёнок своей калякой-малякой, которая стоила бы миллионы долларов на аукционах современного искусства. Выражает ли детское творчество какую-то определённую философскую, идеологическую или даже политическую позицию? Поскольку дети отражают объективно существующую действительность, используя чувства и мышление, сформированные в определённом историческом контексте, то и здесь мы ответим утвердительно. Ни один писатель или художник, даже искренне считающий своё искусство стоящим вне идеологии и политики, ещё не смог от этого отделаться.

Вот здесь и кроется главный вопрос: имеет ли право молчать критик, встретившийся с пороками общества, проросшими в детском стишке, песенке или рисунке? Следует ли ему обрушиться на эти пороки со всей яростью, иронией, юмором и пониманием мира, беспощадно вскрывая язвы общества, прячущиеся за потешными образами? Или же надо занять позицию доброжелательного педагога, понимающего, что ребёнок ещё неразумен, чувства у него не развиты, да и жизни он не повидал, хоть и торопится судить о ней? В такой постановке вопроса две благородные профессии смыкаются, и педагог выступает критиком, а критик – педагогом. Грош цена тому критику, который не может показать положительный пример, указать направление роста и развития, да ещё и так, чтобы автор в своём хрупком и ранимом возрасте не бросил искусство, затаив обиду. Так же и педагог, ставящий во главу угла абстрактную любовь к детям и доброту, смотрящий сквозь пальцы на дурные наклонности и извращённый вкус воспитанников, окажется объектом детских манипуляций и потеряет авторитет.

Критика детского творчества не только необходима, но должна быть в определённом смысле беспощадна, не питая иллюзий, что “это пройдёт”, “ещё научится”. Губительнее всего для ребёнка будет ранняя слава и признание, пусть даже и в “детской весовой категории” – тогда не будет смысла расти дальше, наоборот, ребёнок будет стараться подольше задержаться в пелёнках. Как показывает практика, никто ничему сам не научается, перенося специфические черты детских чувств и мышления во взрослую жизнь, покуда не сталкивается с реальными и живыми противоречиями. Попытки сбежать от них обратно в школу или детский сад, где тебе всегда ставят хорошие оценки за вовремя сделанную домашку, или создать вымышленный мир очевидно неразумны и обязательно заканчиваются страшным разочарованием.

Когда говорят о детских чувствах, всем в первую очередь приходит в голову их непосредственность. Дети не нуждаются в сложных социальных конструкциях, чтобы проявить любовь, поэтому нет ничего более трогательного, чем неожиданное: “Я люблю тебя, мамочка”. Но эта непосредственность касается в той же мере ненависти и агрессии. Дети не шутят, когда желают смерти, и не “просто играют”, когда причиняют мучения друг другу или более слабым существам. Переходы между любовью и ненавистью измеряются не шагами, а долями секунды. Без должного воспитания и осмысления чувств это останется и во взрослой жизни: в один вечер воспевается безумная любовь к какой-нибудь особе, а на следующий – пассию проклинают последними словами. Чтобы выдерживать напряжение противоречия между любовью и ненавистью, требуется умение помыслить себя на месте другого человека, посмотреть на себя его глазами. В детском мышлении другой человек – это не данность и самоочевидная вещь, а пока что инструмент в удовлетворении потребностей, нередко непослушный и норовящий ограничить в желаниях. Без такого эгоцентризма у ребёнка не появится собственное Я, умение отстаивать позицию и границы, добиваться желаемого и проявлять решительность. Но если это же перенесётся во взрослую жизнь, то детский эгоцентризм обретёт форму отвратительного самолюбования и стремления привлечь внимание к собственной неповторимости. Но ведь человек тем более уникален, чем более он похож на других людей. Чем больше он знает, умеет, чувствует, тем ярче и многограннее становится его собственная личность. Стремление же быть непохожим на других замыкает человека в узких границах своего эго. Такое часто встречается в произведениях, в которых автор пишет только о себе и своих переживаниях, своём “неповторимом” взгляде на жизнь, за вычурностью которого обычно скрываются очевидные банальности. Отсюда же возникает непреодолимый страх перед критикой, страх быть втянутым в противостояние идей и постоянное ожидание атаки на свою личность, неотделимую от какой-то одной простенькой идеи или образа. Это приводит к неумению отстаивать свою позицию иным способом, кроме как заклинанием: “Это моё субъективное мнение! Я так вижу! Вы меня не переубедите!”. Таких инфантильных деятелей искусства нередко можно встретить в сообществах себе подобных, живущих по принципу “хвалит петух кукушку за то, что кукушка хвалит петуха”. Судьба таких сообществ обычно незавидна и заканчивается межличностными распрями и расколами до атомарного, т.е. индивидуального уровня, когда делиться дальше некуда.

Философ Эвальд Ильенков призывал: “Учитесь мыслить смолоду!”, так как взрослому человеку для преодоления детских проблем развития потребуются гораздо большие усилия. Его психика уже будет не такой податливой, ведь она заполнена шаблонами и схемами, устойчивыми к противоречиям, не говоря уж о сопротивлении педагогическим ухищрениям, которые будут восприниматься как угроза, манипуляция, проявление неуважения или высокомерия. Это не значит, что надо ставить крест на людях, живущих в болезненном и затянувшемся детстве. Никогда не поздно начинать учиться мыслить, чувствовать, желать и мечтать. Все мы были детьми и детство продолжает жить в нас, иногда служа твёрдой опорой в борьбе с жизненными трудностями, а иногда напоминая о себе не самыми достойными сторонами. Детство – это период, когда человек потенциально может стать всем, чем угодно: как хорошим, так и отвратительным. Взрослого от ребёнка отличает всего лишь понимание необходимости развития в себе и других людях самого лучшего и преодоления дурных наклонностей. Только так и возможна настоящая педагогика и критика всякого искусства.

Автор: Сергей Алушкин.

4 відповіді

  1. Аватар дело принципа
    дело принципа

    ‘главный вопрос: имеет ли право молчать критик, встретившийся с пороками общества, проросшими в детском стишке, песенке или рисунке? Следует ли ему обрушиться на эти пороки со всей яростью’….
    так вы на детей хотите обрушиваться, или на общество? тут сказано, ребенок в силу своей детской честности и неопытности в пускании пыли в глаза, изображает правду, может быть сам того не понимая. так что вы имеете в виду под ‘критиковать’ и ‘обрушиваться’ ? приведите, пожалуйста, пример ну или хоть дайте намек что это за порочность детского творчества, а то вы так громко статью назвали, а по существу мало сказано, в основном пространные призывы учиться мыслить и т. д.

    1. Аватар Сергей Алушкин
      Сергей Алушкин

      Спасибо большое за вопросы и внимание к статье!
      Как же возможна критика общества в целом, если только не через какие-то его единичные проявления – детей, в частности? Но точно так же, за что критиковать детей как не за то специфическое исторически конкретное содержание их творчества? Известно положение, что общество не состоит из индивидов, а распадается на них, но именно индивид – это “материальный носитель” общества. Поэтому и критиковать того или иного индивида следует не за его индивидуальность, а за то общественное содержание, которое в нём воспроизводится. Статья ведь вовсе не о детях, как может показаться из названия, а о взрослых, которые относятся к творчеству по-детски и воспроизводят в нём определённые детские черты, о которых было сказано в предпоследнем абзаце. Поэтому “пространные призывы учиться мыслить” обращены не столько к детям, а к взрослым, которые никак не выберутся из приятной сердцу инфантильности.

      1. Аватар дело принципа
        дело принципа

        Всё это вы правильно говорите, из книг. И нельзя не согласиться что нужно мыслить учиться именно взрослым. Самообразованием заниматься. Но раз во главе угла вопрос – нужно ли критиковать детское творчество – думаю статья не может быть о взрослых, которые воспроизводят детские черты в своём творчестве, а скорее о детях, которые, как вы и сказали, воспроизводят некие взрослые черты, и не самые лучшие иногда, в своем детском творчестве, притом сами того не подозревая. Проблема очень интересная и обидно, что вы так её обошли окольным путём через призыв учиться мыслить и теперь через критику инфантильности взрослых. К сожалению, человек, столкнувшийся в действительности с такими проявлениями, о которых было уже сказано, в детском творчестве не найдёт не то что ответа на поставленный вопрос, а просто поддержки в такой статье, и всё что он получит это только очередной подзатыльник, мол, сначала научись мыслить а потом уж детей рожай. Это я огрубляю, конечно.
        Так вот. Я понимаю о чем вы, тут идется скорее о том, нужно ли формировать у ребенка критическое мышление, но такой вопрос сам по себе звучит странновато, тогда бы не нужно было писать статью, можно было бы просто ответить ‘да’. Ведь если этого не делать, потом вырастет вот такой инфантильный индивид, да ещё и со своим собственным мнением, разумеется.
        Короче говоря думается мне вы задели тему более сложную и требующую внимательного отношения и разбора, чем вам, возможно, хотелось. Вам хотелось, видимо, в целом поднять уровень бодрости не инфантильных и сознательных взрослых, путем припоминания любимого всеми читателями портала Ильенкова. Но что же такое значит что дети не шутят когда желают смерти, как критиковать ребенка с точки зрения Белинского и что скрывается или не скрывается в фантастических образы в детских рисунках – вам не хочется, или невозможно объяснить.

  2. Аватар дело принципа
    дело принципа

    не именно взрослым, а именно НАМ – взрослым, конкретным, недоучившимся взрослым.*

Залишити відповідь

Ваша e-mail адреса не оприлюднюватиметься. Обов’язкові поля позначені *